Внедрение   ::   Уотсон Йен

– Вот зерно, что посеял один человек,

Которому сторож петух-кукарек,

Который священника будит побритого,

Который… 

«Который – что – что – что?!!» – закричал детский голос в его голове, в то время как другая часть Соула смотрела скептически на весь этот спектакль, поражаясь, к какому же восторгу, очарованию лингвистикой и языковыми экспериментами, в особенности «неправильными» языками, привел его этот первый публичный позор.

Голос американца пришел ему на помощь:

– Который венчает бродягу побитого…

– Ну, дальше, Крис, – ухмыльнулся Цвинглер.

По счастью, мальчик Соул поймал выпавшую строку и не сбился:

– Который целует девицу нестрогую…

Но взрослый человек в нем насторожился. Ричард, Сэм, Дороти, пучеглазый Фридман – все они казались частью той ухмыляющейся публики – пап и мам, дедов и бабок, теть и дядь, – что пялилась на него.

Однако американец торопил, выплеснув сразу две строки:

– Которая доит корову безрогую,

Лягнувшую старого пса без хвоста…

– Который за шиворот треплет кота, – подкинул дров в костер Соул.

– Который гоняет за мышью-девицей, – со сноровкой теннисиста откликнулся Цвинглер.

– Которая солода есть не боится, – улыбнулся Соул.

– Который в том темном амбаре хранится,

В том доме, который построил наш Джек!

Цвинглер закончил с триумфом. Его рубины исполнили танец победы. Он перехватил инициативу. Игра закончилась – и он выиграл.

«Проклятье, – подумал Соул. – Надо было сосчитать наперед».