Война за погоду   ::   Прашкевич Геннадий

Пусть курсы коротковолновиков-любителей Вовка не закончил и справка у него была липовая, все же рацию он знал, а азбуку Морзе читал на слух. Конечно, он не даст двести знаков в минуту (это кореш Колька мог сыпать морзянку с такой быстротой, будто шел на дно), но с элементарными погодными сводками Вовка бы справился.

И вообще...

Будь Вовка капитаном "Мирного", буксир вел бы себя совсем иначе. Будь Вовка капитаном "Мирного", буксир не прятался бы от родного солнца. Будь Вовка капитаном "Мирного", буксир и в одиночку шел бы прямо на Крайночной, не шарахаясь трусливо из жмучи в морозгу. Появись фашистская подлодка, Вовка смело бы повел буксир на таран!

Но Вовка не был капитаном. И взяли его на борт только потому, что "Мирный" с Крайночного шел в Игарку, а в Игарке у Вовки жила родная бабушка - Яна Тимофеевна Пушкарева. Одна только мама знала, каких трудов стоило ей договориться с Управлением Главсевморпути взять на борт "Мирного" сына. Поэтому, наверное, и сердилась: "Не попадайся людям под ноги! Не мозоль глаза! Не дерзи боцману!" - "А чего он обзывается "иждивенцем"! А чего он отобрал мой свисток!"

Мама только вздыхала.

Со свистком целая история. Утром выбрался Вовка на палубу, проскользнул незаметно на корму. Туман, сыро. Самое время испытать свисток, который Вовка спер в Архангельске со склада, когда ходил помогать грузить на буксир пробковые пояса. Вид у свистка ничтожный, а в инструкции сказано: слышимость - пять миль.

Дунул.

Хорошо, от души дунул.