Хорблауэр и Атропа (Хорнблауэр - 4)   ::   Форестер Сесил Скотт

Вскоре он вернется в иную жизнь, вновь окунется в мир войны и жестокости - мир, который он оставил в устье Северна и вновь встретит в устье Темзы. Как символично, что именно здесь, в сердце Англии, на середине своего пути, он на мгновение достиг вершины счастья. Неужели и коровы на лугу, и бегущие меж деревьев ручейки - тоже кусочек его счастья? Возможно, но не обязательно. Счастье исходило из него самого, и зависело от ещё более неуловимых причин. Хорнблауэр как божественную поэзию впитывал вечерний воздух. Тут он заметил, что Дженкинс, обернувшись, указывает вперед бичом. Момент ушел.

Дженкинс указывал на следующую запруду. Нисколько не волнуясь, Хорнблауэр взял курс на нее, провел паром в отверстие, почувствовал, как накренилось судно, как убыстрилось его движение, блаженно оскалился, летя вниз, достиг водоворота и провел судно через него без малейших колебаний. Дальше, дальше в сгущающейся темноте. Мосты; ещё плотина - к радости Хорнблауэра, последняя (Дженкинс не зря говорил, что проходить их надо засветло) - деревни, церкви. Совсем стемнело, он замерз и устал. Мария опять вышла на корму, и он поговорил с ней сочувственно, даже посетовал, что до Оксфорда так далеко. Дженкинс зажег фонари - один на хомуте передней лошади, другой на задней луке седла, в котором ехал сам. Хорнблауэр с кормы "Королевы Шарлотты" видел, как пляшут на бечевнике огоньки - они указывали ему повороты, и все же судно дважды задевало прибрежный камыш. Оба раза у Хорнблауэра екало сердце. Было совсем темно, когда судно вдруг замедлилось, буксирные тросы провисли.