Живописец и оборотень   ::   Силверберг Роберт

— Попробуй еще раз.

— Попробую. Давай я напишу тебя, Сариза.

— Я говорила тебе, что не хочу.

— Но это нужно мне. Я хочу разобраться в собственной душе. И мне удастся это сделать, если только…

— Напиши двикку, Терион. Напиши свою хижину.

— Но почему ты не хочешь мне позировать?

— Не хочу и все.

— Это не ответ. Ну что в этом такого?

— Прошу тебя, Терион.

— Ты боишься, что я увижу тебя на полотне в том виде, в каком ты не хочешь, чтобы я тебя видел? Да? Ты боишься, что, написав тебя, я получу другой ответ на свой вопрос?

— Прошу тебя…

— Я хочу написать тебя.

— Нет.

— Объясни, почему.

— Не могу.

— И все равно я это сделаю! — Он достал холст. — Здесь, на этой поляне, прямо сейчас… Встань у самого берега. На одно мгновение.

— Нет, Терион.

— Если ты любишь меня, Сариза, ты позволишь мне написать тебя.

Это был грубый шантаж. Он это понимал, и ему стало стыдно за свое поведение. Он увидел, что она рассердилась, в ее глазах появилась какая-то жесткость, чего он раньше никогда не замечал. Они стояли, молча глядя друг другу в глаза. Затем она холодно сказала:

— Хорошо. Но только не здесь, Терион. В твоей хижине. Пиши меня там, если хочешь.

Всю дорогу они не разговаривали. Ему захотелось забыть обо всем. Ему казалось, он совершил какое-то насилие, и был готов отказаться от всего.