JК
Zeitgeist :: Стерлинг Брюс
Страница: 272 из 337Не танцевать, но ходить.
– О которой речь? – повысил голос Старлиц. – Только не говори, что о Британке! Она была такой отменной пропагандисткой! С ней всегда можно было умно поговорить.
– Все складывается очень плохо, не стану от тебя скрывать. – С этими словами Озбей покинул изящное директорское кресло, открыл дверцу буфета из дымчатого стекла и достал серебряный шейкер. – Речь о Японке. Наглоталась таблеток. Попытка самоубийства. Издержки японского характера. – Старлиц молчал. – Прямо не знаю, что делать с Японкой. Других еще можно заменить. В Японии случайно нет угнетенного мусульманского меньшинства?
Старлиц попытался представить себе ситуацию с позиций Озбея. Здесь, во дворце, это было несложно.
– В Японии, главным образом, в Токио, немало иранских рабочих. Незарегистрированная рабочая сила.
– Неужели? – Озбей просиял. – Значит, судьба!
– Мне очень жаль, что все так обернулось. Возможно, я сейчас не гожусь на роль советчика. Только что я лишил тебя Американки.
– Ни за что не поверю, что ты ее прикончил.
– Она жива.
– Еще бы! Такая крупная, крутая, с револьвером! Где тебе ее убить! Даже не думай.
– Это не смерть, Мехметкик, а сольная карьера.
– Вот как? – Озбей достал хрустальный графин с кипрским бренди лимонный микс. – Горластая янки, ей бы пошла полицейская форма... Она изрядно мне надоела своими речами об угнетении женщины и о меньшинствах.
– О которой речь? – повысил голос Старлиц. – Только не говори, что о Британке! Она была такой отменной пропагандисткой! С ней всегда можно было умно поговорить.
– Все складывается очень плохо, не стану от тебя скрывать. – С этими словами Озбей покинул изящное директорское кресло, открыл дверцу буфета из дымчатого стекла и достал серебряный шейкер. – Речь о Японке. Наглоталась таблеток. Попытка самоубийства. Издержки японского характера. – Старлиц молчал. – Прямо не знаю, что делать с Японкой. Других еще можно заменить. В Японии случайно нет угнетенного мусульманского меньшинства?
Старлиц попытался представить себе ситуацию с позиций Озбея. Здесь, во дворце, это было несложно.
– В Японии, главным образом, в Токио, немало иранских рабочих. Незарегистрированная рабочая сила.
– Неужели? – Озбей просиял. – Значит, судьба!
– Мне очень жаль, что все так обернулось. Возможно, я сейчас не гожусь на роль советчика. Только что я лишил тебя Американки.
– Ни за что не поверю, что ты ее прикончил.
– Она жива.
– Еще бы! Такая крупная, крутая, с револьвером! Где тебе ее убить! Даже не думай.
– Это не смерть, Мехметкик, а сольная карьера.
– Вот как? – Озбей достал хрустальный графин с кипрским бренди лимонный микс. – Горластая янки, ей бы пошла полицейская форма... Она изрядно мне надоела своими речами об угнетении женщины и о меньшинствах.