Реанимация   ::   Акиндинов Сергей

Но эта потеря особого впечатления не произвела, разве что матрос Бобров немного осклабился.

Пропуская вперёд нёсших носилки, командир тихо сказал корабельному врачу:

— О состоянии Кивко докладывать лично...

— Есть. — ответил доктор, сгибаясь у дверного люка и наблюдая, как подводники из третьего отсека их принимают.

— Владимир Борисович, объяснительную мне на стол. И всё подробненько, — командир сурово взглянул на оттирающего чернила капитана 3 ранга. — Какого рожна штурманский электрик Кивко лазит по электрощитам вашего дивизиона? И где твои архаровцы в это время были?! Яйца вырезают за такое несение вахты! Вы поняли?!

— Понял, товарищ командир.

— Так вот, детально и разберитесь.

Командир резко нырнул в третий отсек и оттуда сильно обжал кремальеру.

«...Клизму всем... с этими... с иголками... — уныло подумал Цомая. — Не матросы — ёжики пушистые».

Вечерний чай в офицерской кают-компании пили под фантазии о потустороннем мире.

— У нас в деревне случай был, — рассказывал главный торпедист. — На трактор провод высоковольтный упал. Думали, тракториста насмерть убило... Но мужики его достали из трактора, закопали землёй, и он ожил...

— Я, если бы было где, сам лично закопал бы Кивко, — тут же встрял в разговор только что вошедший в каюткомпанию Цомая, — но откапывать бы точно не стал.

Присутствующие за столами не без интереса посмотрели на комдива два. Он был мефистофельски саркастичен в «часы своего гнева». Об этом знали, и на минуту все умолкли.