Стендинг или правила приличия по Берюрье   ::   Сан-Антонио

Затем отходит всторону и приглашает:

— Входите же!

Мы проникаем в ее берлогу. Там темно, грязно и пахнет чем-то нехорошим. На небольшой плите в кастрюле на медленном огне варится льняное семя. Густое варево из льняного семени пыхтит крупными пузырями. Берю настораживается, поводит носом, принюхивается.

— Это можно есть? — спрашивает Толстый, показывая на эмалированную кастрюлю, в которой булькает странное варево.

— Да нет, милейший, — жалобным голосом говорит консьержка, — я готовлю себе припарку из льняного семени и горчицы, это помогает при бронхите!

Для доходчивости она легонько покашливает.

— У меня начинается бронхит, — говорит она, — такая погода. В последние дни льет, как из ведра, и пока дойдешь отсюда до входной двери, промокнешь до нитки.

Она освобождает два стула, колченогих, как и она сама, и приглашает нас сесть. Ее жилище состоит из всего одной комнаты. Почти все пространство в ней занимает кровать, на которой Гималаями возвышается пуховая перина. Остальная часть занята столом, который покрыт лоснящейся от жира клеенкой. На столе еще лежат пахнущие прогорклым остатки еды и стопка старых журналов. За этим столом она проводит все свободное от службы время. Ростом консьержка от силы метр сорок, на макушке черепа большой шиньон, как у служанки Клистиров. На шее черная косынка, на ногах дырявые чулки из черной шерсти.