Пир во время войны   ::   Миронова Елена

 — Думал, что это ты способствовал тому, что моя Галка так изменилась! А, оказывается, она всегда была такая, просто я этого не замечал.

— Мы этого не замечали, — поправил его Резник.

Он сидел в удобном кресле в палате Владимира Ильича и с аппетитом грыз яблоко, килограмм которых принёс другу.

— Так вот, — продолжил Ковалёв, — со временем я стал считать, что это ты виновен во всех моих неудачах, потому что все они брали исток у семейных неурядиц, понимаешь? Ты же процветал и богател, тогда как я скатывался всё ниже. Я и продюсером-то стал, чтобы быть хоть чуть — чуть похожим на тебя, чтобы стать публичной персоной. Но, опять-таки, ничего хорошего мне это не принесло. А когда я… потерял мужскую силу, то снова стал винить тебя. Галка постоянно смеялась надо мной, и говорила о тебе. Вот, мол, зря она вышла за меня, надо было ей дождаться тебя из армии. И это на том фоне, что ты — мой старый друг, у тебя ничего не было, когда ты начинал свою карьеру, а у меня был неплохой старт, ведь родители предоставили мне такую возможность. И я постепенно стал привыкать к мысли, что я — никчёмность, бесполезное существо. А ты — почти Бог. И от этого я стал ненавидеть тебя ещё сильнее, потому что я тоже мог бы быть Богом. Но я научился винить в своих неудачах тебя, и это спасало меня, скрашивало моё существование. Я думал, что, раз я импотент, никчёмность и серость, то должен сказать спасибо за то, что мне разрешено жить. И, так как сказать это спасибо мне надо было кому-то, то я говорил его самым близким людям — Галине и Милке.