JК
Подлянка :: Сан-Антонио
Страница: 27 из 120 — А вам никогда не приходила мысль делать лечебные отвары, например, из бананов?
И после этой малопочтительной реплики я бегу присоединиться к Толстяку.
Берю сидит в машине, более задумчивый, чем статуя Будды. Его фиолетовый нос похож на клубнику, получившую на сельскохозяйственной выставке первую премию, да так и забытую там.
— У тебя недовольный вид, Берю, — прямо говорю я.
— А я недоволен, — так же прямо отвечает он.
— Почему?
— Потому!
Прямота, точность и лаконизм ответа ясны всем. Меня так он просто ослепляет.
— Ты великолепно владеешь языком, Берю, — восхищаюсь я, — всеми его тонкостями и нюансами. Ты владеешь им столь же виртуозно, как безрукий теннисной ракеткой… Как бы я хотел создать оду в честь твоего слога.
Почему у меня нет одной десятой твоих талантов, чтобы воспеть оставшиеся у тебя девять!
Это немного опьяняет Берю. Его лоб, и так узкий, как лента пишущей машинки, сужается еще больше. Налитые кровью глаза кровенеют сильнее.
— Если ты считаешь, что сейчас время пороть чушь, я не возражаю, брюзжит Жирдяй. — В этом деле мне нет равных. Я сдаюсь без сопротивления:
— Ну, Толстяк, как твой дипломатический визит?
— А никак! Эти макаки обвели меня вокруг пальца. Сильны они брехать! Ой сильны!
— Объясни…
— Сначала они мне сказали, что никогда не вызывали стекольщика.
Каково, а?
— Да уж, сильны.
— Во, и я о том же. Во-вторых, они мне объяснили, что Пино встал на кухонный стул, чтобы подготовить раму.
И после этой малопочтительной реплики я бегу присоединиться к Толстяку.
Берю сидит в машине, более задумчивый, чем статуя Будды. Его фиолетовый нос похож на клубнику, получившую на сельскохозяйственной выставке первую премию, да так и забытую там.
— У тебя недовольный вид, Берю, — прямо говорю я.
— А я недоволен, — так же прямо отвечает он.
— Почему?
— Потому!
Прямота, точность и лаконизм ответа ясны всем. Меня так он просто ослепляет.
— Ты великолепно владеешь языком, Берю, — восхищаюсь я, — всеми его тонкостями и нюансами. Ты владеешь им столь же виртуозно, как безрукий теннисной ракеткой… Как бы я хотел создать оду в честь твоего слога.
Почему у меня нет одной десятой твоих талантов, чтобы воспеть оставшиеся у тебя девять!
Это немного опьяняет Берю. Его лоб, и так узкий, как лента пишущей машинки, сужается еще больше. Налитые кровью глаза кровенеют сильнее.
— Если ты считаешь, что сейчас время пороть чушь, я не возражаю, брюзжит Жирдяй. — В этом деле мне нет равных. Я сдаюсь без сопротивления:
— Ну, Толстяк, как твой дипломатический визит?
— А никак! Эти макаки обвели меня вокруг пальца. Сильны они брехать! Ой сильны!
— Объясни…
— Сначала они мне сказали, что никогда не вызывали стекольщика.
Каково, а?
— Да уж, сильны.
— Во, и я о том же. Во-вторых, они мне объяснили, что Пино встал на кухонный стул, чтобы подготовить раму.