Авиаторы об авиации   ::   Галлай Марк Лазаревич

Какой ответ на

него ни дай, все равно — не летная деятельность Экзюпери сделала его в

памяти людей человеком по-настоящему замечательным.

* * *



Для понимания морального и гражданского облика нашего современника одним из

надежнейших пробных камней может послужить его отношение к войне. У Экзюпери это

отношение претерпело очень показательную трансформацию. Чуждый какой бы то ни

было воинственности, он был с юности убежденным антимилитаристом. «Война —

не настоящий подвиг, — пишет он. — Война — это суррогат подвига.

В основе подвига — богатство связей, которые он создает, задачи, которые он

ставит, свершения, к которым побуждает. Простая игра в орла или решку еще не

превратится в подвиг, даже если ставка в ней будет на жизнь или смерть.

Война — это не подвиг. Война — болезнь. Вроде тифа».



Казалось бы, в этих словах — четкая позиция пацифиста. Но, оказывается,

только в словах.



Как только начинается вторая мировая война, Экзюпери решительно меняет точку

зрения: «Нужно, чтобы то, за что умираешь, стоило самой смерти», — говорит

он. И не ограничивается декларациями, а предпринимает все возможные шаги,

использует все связи, лишь бы добиться назначения на летную боевую работу в

действующую армию. В письме к подруге он пишет: «Когда в Провансе (на родине

автора. — М. Г. ) лесной пожар, все, кто не сволочь, вооружаются

ведром воды и киркой.