Черная Ганьча   ::   Рудов Вениамин Семенович

Обычно она стыдливо поворачивалась к нему спиной, и он видел ее загоревшие добронзового оттенка плечи с белыми полосами от лифчика. Сейчас Вера стояла к нему лицом, всхлипывала. Вышла в спальню, и оттуда послышались ее рыдания.

Суров порывался войти. Но сдержался: сто раз об одном и том же! Надоело. Да и бесполезно. Никаких веских доводов, абсолютно никаких причин отказываться от возвращения на заставу у Веры не было. В этой уверенности ее никто и ничто поколебать не могло. Он прислушивался к шуму дождя, сидя на подоконнике.

- Юра! - из спальни послышался голос Веры.

- Сейчас.

Жена сидела в халате на разобранной постели, опустив ноги на коврик. Ее лицо было в слезах, она их не вытирала.

- Хочешь, я поеду с тобою... ненадолго?

- Зачем?

- Не знаю... Юра... Юрочка... Помоги нам всем.

- Ты говоришь глупости. - Я - военный человек. Куда прикажут. А на время... Что значит на время?..

Сел рядом, стал втолковывать, как маленькой, что жить дальше вот такой раздвоенной жизнью нельзя ни ему, ни ей, что он собирается в академию и три года, если примут его, будут жить в столице. Что после - увидим, время покажет. После, конечно, тоже будет граница, но, вероятно, не на заставе.

Когда он умолк, она отстранилась:

- Нет, Юра, я здесь останусь. Не могу и не хочу. Хочется немного счастья. Не могу быть просто хорошей женой и просто хорошей матерью. И ты от меня не требуй.

- Такого я не требовал.

Вера упрямо тряхнула головой:

- Какая разница - ты, другой ли? Быков сказал.