Емельян Пугачев (Книга 1)   ::   Шишков Вячеслав

- Если вы дивитеся моему приходу, то еще более удивитесь, когда сведаете, с чем я пришла, - сказала Екатерина.

- Очень прошу вас, говорите, - сказал Петр.

После вчерашней баталии он чувствовал себя пред Екатериной виноватым и хотел быть с ней отменно вежливым. Однако мысль, что он неограниченный монарх и, стало быть, никто не смеет читать ему нотации о любом его дебоширстве, что Екатерину он не любит и не может любить, мысль, что Павел, вполне возможно, не его сын, а пригульный, - все эти соображения быстро отразились на его актерской, до чрезвычайности подвижной физиономии: углы губ обвисли, лицо стало кислым и капризным. Однако большие глаза его вооружились встречным огнем против блестевших насмешливой энергией темно-голубых глаз императрицы.

- Я готов... Я слушаю.

Тогда Екатерина, изложив причину своего визита, передала ему просьбу Елизаветы Романовны.

Петр удивился: "Повторите, мадам", - сухо сказал он. Екатерина повторила. Вошли генерал-полковник Мельгунов и шталмейстер Лев Нарышкин, приближенные Петра. Государь рассказал им о всем, только что услышанном, просил совета. Обсуждали положение очень долго. Екатерина устала.

- Ваше величество, - адресовались к Петру Мельгунов с Нарышкиным, пускай Елизавета Романовна изволит ожидать ответа лично от вашего величества.

- Да, да! - обрадовался Петр. - Я так и думал... Мадам! - в совершенно недопустимой по этикету форме обратился он при посторонних к Екатерине, будто к простой женщине. - Вы слышали, мадам? Так и передайте Романовне.

Придворные переглянулись.