Емельян Пугачев (Книга 1)   ::   Шишков Вячеслав

- Что вы на это скажете, ваше величество? - прерывали частыми вопросами свои двусмысленные речи царь и оба его друга.

Екатерина сразу поняла их смертельное желание втянуть ее в этот разговор. Но она молчала. Петр стал злиться.

- Нет, вы представьте себе, ваше величество, - развел он руками и оттопырил взнузданные губы. - Я ее пожаловал в ваши камер-фрейлины, а она, вообразите... она отказалась надеть ваш портрет, а пожелала иметь портрет мой... Ну, как сие расчесть? - он глядел в глаза жены, ждал: вот-вот Екатерина рассердится на Воронцову, насупит брови, топнет.

Но Екатерина, к огорчению его, приняла это известие со смехом.

- А вам, ваше величество, не ведомо, - проговорила она, - что женщины зело капризны и в сердечных выборах своих руководствуются скорей чувством, нежели разумом?

- Да, но этим она оскорбила вас, мой друг, и меня, императора, - он погримасничал, поморгал правым глазом и круто повернулся: - Пойдемте, господа!

Все трое удалились.

Брыластый Лев Нарышкин, имевший кличку "шпынь", то есть балагур, затейник, вскоре вернулся к покоям Екатерины и помяукал возле двери (он любил мяукать кошкой или кукарекать петухом). Его впустили. С оттенком упрека, но с заискивающей улыбкой на бабьем, густо напудренном лице он стал нашептывать царице:

- Ваше величество изволили упустить отменную оказию выгнать эту особу из дворца вон. Мы с Мельгуновым много к этому положили стараний, а вы не изволили воспользоваться.