Емельян Пугачев (Книга 2)   ::   Шишков Вячеслав

Пусть стоят, пока не прикажет им сесть. На то и государь он!

Стол накрыт на десять персон. Оловянные тарелки, железные вилки, стальные, в костяной оправе, ножи, деревянные ложки. Три серебряные чары, стаканы, кружки, глиняные и стеклянные жбаны, фляги, зелёные штофы дутого стекла. Большая солонка и высокие подсвечники, искусно высеченные из крепкой илецкой каменной соли. Пугачёв любуется всей этой утварью, прищёлкивает языком, спрашивает, где сии диковинки выделывают.

- Да у нас же, наши казаки, надёжа-государь, старики которые. Ведь в здешних местах соль ломают.

- Видел! - говорит Пугачёв. - Весь грунт ископанный. Много соли-то?

- Без краю. Инженерной команды офицер намеднись приезжал, сказывал: наша соль первая на свете и хватит её на тысячу лет. А продаёт её казна по тридцать пять копеек с пудика.

- Дороговато, - сказал Пугачёв, - ужо я сбросить прикажу - чтоб по два гривенника...

- Ой, надёжа-государь! Пока вы в баньке парились, наши казачишки всю соль-то из складов растащили безденежно, в грабки...

- Как это можно? - поднял Пугачёв голову. - Давилин! Поди уйми народ... Моим именем...

Давилин сорвался было с места. Хозяин сказал:

- Да уж поздно, батюшка. Что с возу упало, считай - пропало!

- Ахти беда, ахти беда какая! - сокрушённо покачивал головой Пугачёв. - Этакой убыток казне причинили, неразумные...

В это время три женщины, мать хозяина, его красивая жена Стеша и подросток-дочка, притащили снизу варево, жарево.