Емельян Пугачев (Книга 3)   ::   Шишков Вячеслав

- И Долгополов, слезливо замигав, посморкался в клетчатый платок. - А ты слушай, приятель, удружи мне, потолкуй с молодым хозяином-то: так, мол, и так, фабрикант Твердозадов, мол, приехал в Москву, на пятнадцать тысяч товаров накупил, пеньки, красок, парчи попам на ризы; деньгами, мол, поистрясся, а нуждается, мол, ещё в красных товарах... Понял, друг?.. А мы бы с молодым хозяином твоим дело сделали. Я договор подписал бы на постав верёвок и вексель выдал бы.

Молодец с готовностью воскликнул:

- Милости просим, вашество, уж я всё подлажу, будьте-те без сумнения-с...

- Ну, спасёт тя бог, дружище. И я тебя не оставлю. Уж поверь. Ты вот что: ты приезжай во Ржев, я тебя, кудрява голова, на богатой купеческой дочери женю, в люди выйдёшь... Ей-богу, правда.

Молодец от прилива чувств всхрапнул, затряс головой и ну целовать руки Долгополова, обливая их пьяными слезами:

- Ну, такого обходительного человека впервой вижу... Верьте совести-с!!

- Ну, полно, полно... Эй, половой! А ну-ко-сь романеи по стакашку на двоих.

Им подали романею и, ради уваженья, сальную зажжённую свечу.

- Братия! - гнусаво вопил в тёмном углу, где сгрудилось простонародье, пьяный самозванец монах-бродяга. - Братия, православные христиане!.. А ведомо ли вам, от царя-батюшки, из Ренбург-города, манифест на Москву пришёл... Черни избавитель, духовных покровитель, бар смиритель, царь! На царицу войной грядёт...

Народ зашумел, задвигался, потом притих.