Емельян Пугачев (Книга 3)   ::   Шишков Вячеслав

- Слыхали, ведомо! - отозвался кто-то из серёдки. - Намеднись сотню гусар на телегах погнали в Казань, шуряка моего заграбастали, гусар он.

- Правда, правда, - поддержали голоса. - Слых есть, царь по Яику-реке гуляет, города берёт, на Волгу ладит.

- Посмотри на Калужскую заставу, - по два гонца на день оттедов по Москве к генерал-губернатору скачут... Война там.

- А пошто ж о сём по церквам не объявляют?

- Трусу празднуют...

- Ха-ха!.. - шумел народ.

Многие, выпрастываясь из столов, пошагали к кучке, где монах. Резкий раздался свист.

- Ого! А ну ещё подсвистни, - опять загнусил человек, одетый монахом. Распалённый сочувствием толпы, он залез на скамейку, вскинул руки вверх. Готовься, Москва, великого гостя встретить!.. Будя нам под бабой жить!.. Точите, ребята, топоры!

Тут двое ражих из другого тёмного угла, опрокидывая скамьи, подскочили к лохматому монаху, ударом по шее сбили его с ног, - кружка с медяками взбрякала, - сгребли за шиворот, вон поволокли.

- Прошибся, ой, прошибся, слуги царские, облыжно говорю! - вырываясь, вопил бродяга и лаял по-собачьи. - Гаф-гаф-гаф! То вино во мне глаголет, бес хвостатый вопиет во мне... Гаф-гаф! Заем! Порченый я, слуги царские, зело порченый... Гаф-ууу!.. А матушке Катерине верой-правдой...

Поднялась суматоха. Стражники хватали людей без разбора. Народ сразу оробел. Всей толпой, давя друг друга, хлынули на улицу, косяки дверей трещали.