Емельян Пугачев (Книга 3)   ::   Шишков Вячеслав

В попутной колонии "лютерского исповедания" комиссия остановилась у кирхи, возле которой толпился народ. Селение было хорошо обстроено и содержалось опрятно. Из побелённого домика под черепичной кровлей вышел прилично одетый, чисто выбритый старик-пастор и пригласил офицеров с Долгополовым к себе в дом, а старосте приказал готовить подводы.

Колонисты относились к своему пастору с большим уважением, в разговоре с ним обнажали головы, отвечали на вопросы с почтительностью.

Скромный дом пастора состоял из трёх комнат и кухни. Впереди дома палисадник, сзади, за обширным, усыпанным жёлтым песочком двором, большой фруктовый сад и пасека в полсотни колодок.

В доме - уют и чистота, на окнах белейшие гардины и цветы в расписных майоликовых вазонах. В переднем углу распятие итальянской работы, из чёрного дерева и слоновой кости. Книги в хороших переплётах. Много книг. Клавесины, ковровый диван, уютные кресла, круглый стол под свеженаутюженной палевой скатертью.

- Вот, господа хорошие, если б вы знали да ведали, сколь скудно живёт наш деревенский батюшка и сколь роскошно, дай вам бог, живёте вы, господин пастор, - сказал Долгополов, с удивлением рассматривая обиталище хозяина.

- Да? - не то спрашивая, не то утверждая, застенчиво проговорил пастор и пригласил гостей присесть. - Я не особенно знаком с условиями существования сельского духовенства, но знаю, что ваше духовенство городское живёт в большом достатке.