JК
Емельян Пугачев (Книга 3) :: Шишков Вячеслав
Страница: 667 из 744А меня не забывает паства, не оставляет своими щедротами господь бог, да и сам я суть человек труждающийся по мере сил моих.
- Вы... из немцев будете? - спросил Долгополов.
- Нет, я природный латыш, родился возле города Риги, в крестьянской семье, но обстоятельства сложились так, что довелось мне более полжизни в России провести, в Петербурге.
- А как же здесь-то очутились? - поинтересовался молчаливый Рунич.
- А сюда привели меня, во-первых, указующий перст божий, - ответил старик, - во-вторых, веления собственного сердца и любовь к природе, к занятиям сельским хозяйством. Состою корреспондентом Вольного экономического общества, покровительствуемого императрицей.
Пастор угостил приглашённых вкусным кофеем и простым, но сытным завтраком. Завидя, как Галахов с Руничем стали шептаться и вынимать кошельки, чтобы отблагодарить хозяина за угощенье, взволнованный этим старик стал возражать:
- Не ослепляйте, господа, глаз моих никакими подарками, - сказал он тоном обиженного. - И ежели вы что-либо ассигновали мне, то умоляю передать это бедной братии, коя, без сумнения, на пути вашем встретится.
- Тогда, отец пастор, вы всё-таки возьмите от нас и раздайте бедным своими руками, - сказал Галахов. - А то, при нашей скорой езде, раздавать подаяние нам будет несподручно.
- Что вы, что вы! - с приятной улыбкой ответил хозяин. - Если б вы и на быстрых крыльях ветра летели, то и тогда успели бы посмотреть на нищету светлыми очами доброго своего сердца.
- Вы... из немцев будете? - спросил Долгополов.
- Нет, я природный латыш, родился возле города Риги, в крестьянской семье, но обстоятельства сложились так, что довелось мне более полжизни в России провести, в Петербурге.
- А как же здесь-то очутились? - поинтересовался молчаливый Рунич.
- А сюда привели меня, во-первых, указующий перст божий, - ответил старик, - во-вторых, веления собственного сердца и любовь к природе, к занятиям сельским хозяйством. Состою корреспондентом Вольного экономического общества, покровительствуемого императрицей.
Пастор угостил приглашённых вкусным кофеем и простым, но сытным завтраком. Завидя, как Галахов с Руничем стали шептаться и вынимать кошельки, чтобы отблагодарить хозяина за угощенье, взволнованный этим старик стал возражать:
- Не ослепляйте, господа, глаз моих никакими подарками, - сказал он тоном обиженного. - И ежели вы что-либо ассигновали мне, то умоляю передать это бедной братии, коя, без сумнения, на пути вашем встретится.
- Тогда, отец пастор, вы всё-таки возьмите от нас и раздайте бедным своими руками, - сказал Галахов. - А то, при нашей скорой езде, раздавать подаяние нам будет несподручно.
- Что вы, что вы! - с приятной улыбкой ответил хозяин. - Если б вы и на быстрых крыльях ветра летели, то и тогда успели бы посмотреть на нищету светлыми очами доброго своего сердца.