Емельян Пугачев (Книга 3)   ::   Шишков Вячеслав

Между прочим время, когда Горбатов стал поправляться от ран, писатель, по недосмотру, обозначает в наброске серединою сентября. Очевидно, речь идёт о середине августа, так как ранили Горбатова на поле боя где-то между Саратовом и Камышином или вслед за взятием последнего 11 августа. В наброске также говорится, что вскоре после того Пугачёв снарядил отряд, чтобы разведать об участи офицера. Меж тем в середине сентября Пугачёв уже был в руках предателей.

Разумеется, события, изложенные в наброске, легли бы в основу самостоятельной главы, причём история Даши в Яицком городке могла войти составною частью в главу о пребывании там Пугачёва.

В заметке "Падуров и офицер" имеется в виду запланированная автором, но нереализованная беседа Падурова с офицером Горбатовым.

Памятка из блокнота "О народной национальной культуре" свидетельствует о высказываемом не однажды писателем намерении привлечь необходимый материал для особой главы в романе о величии духовной и материальной культуры русского народа.

Глава "Суд и расправа", не включённая в последнюю часть третьей книги по соображению фабульного и композиционного порядка, имеет самостоятельную ценность как материал, дополняющий характеристику быта и нравов эпохи.

Д У М Ы  П У Г А Ч Ё В А

(Возле Ласточки)

Такой глубокой тьмы в душе, такого голого отчаянья Емельян Иванович никогда ещё не чувствовал.

Сердце его сжималось до боли, кричать хотелось.