Горький хлеб (Часть 3)   ::   Замыслов Валерий Александрович

В нашей слободке поначалу государевы сборщики сотню тяглецов насчитывали, а затем и трех десятков не осталось. Разбежались людишки от нужды.

А нам все это по животу било. Мастеровой люд разбежался, а с нас все едино по старой записи подати взимали, за прежние сто дворов. Откуда эких барышей наберешься?

В должниках ходил, за недоимки всего батогами испороли... Помолился на Пожаре3 у храма Василия Блаженного да и подался из стольного града. И снова зачал по матушке Руси бродяжничать, христовым именем кормиться...

Афоня тоскливо вздохнул, сплюнул в темноту и замолчал.

Иванка тронул бобыля за плечо, спросил:

- В лицо князя Василия Шуйского видел?

- А то как же, паря. Неказист князь, на козла, прости господи, обличьем схож. Росту малого, бороденка жидкая, но сам хитрющий, спесив не в меру и скупой, как наш мельник.

- И к тому же христопродавец. Готов святую Русь басурману за полушку отдать, - добавил Болотников.

- Енто отчего же паря? - заинтересовался Афоня.

Болотников не ответил, а про себя подумал: "Великую силу в себе Пахомова грамотка таит. Может, открыться Телятевскому? Сказывают в народе, что крепко наш князь с Шуйским не ладит. Поведаю ему о потайном столбце глядишь и добрей станет да жита селянам до нови взаймы даст".

Глава 27

У КРЕПОСТНОЙ СТЕНЫ

На рассвете выехал к Яузе. Над тихой, застывшей рекой курился, выползая на низкие берега, белесый туман, обволакивая густое зеленое разнотравье.

Иванка кинул взгляд на открывшуюся Москву и молвил весело:

- Глянь, Афоня, на чудо-крепость.