JК
Горький хлеб (Часть 3) :: Замыслов Валерий Александрович
Страница: 8 из 67По осени мы с отцом на торг приезжали. Тогда каменных дел умельцы только до Сретенки новой стеной город опоясали, а нонче уже и на Васильев луг башню подвели. Растет Белый город.
- Мать честная! А башни-то, башни-то мотри какие возвели! Зело грозны и неприступны, - всплеснул руками бобыль.
- Теперь ворогу Кремля не достать, через три кольца каменных ни крьмцу, ни свейцу, ни ливонцу не пробиться.
Афоня вертелся на лошади, вставал на стремена и все умильно ахал:
- И всего-то пять годков в белокаменной не бывал. Тут за Яузой еще лес шумел, а теперь слободы раскинулись. Вот те на!
Афоня спрыгнул с лошади, опустился на колени, скинул шапку и принялся истово креститься на златоверхие купола слободских церквей.
- Матушка Москва белокаменная, златоглавая, православная, прими сирот своих с милостью и отпусти с добром.
Иванка повернулся к лесу, залитому теплыми лучами солнца, толкнул Афоню.
- Айда в бор, самопалы спрячем.
- И то верно, Иванка. По Москве оружному простолюдину запрещено ходить. Мигом в Разбойный приказ сволокут.
Под старой корявой сосной засыпали самопалы землей, бурьяном прикрыли и вернулись к реке. Верхом на конях миновали деревянный мост и выехали на Солянку.
В приземистых курных избенках ютились черные люди - государевы тяглецы. Несмотря на ранний час, от изб валил дым. Он клубами выходил из волоковых оконцев и смрадными тучами повисал над жухлыми соломенными крышами.
- Мать честная! А башни-то, башни-то мотри какие возвели! Зело грозны и неприступны, - всплеснул руками бобыль.
- Теперь ворогу Кремля не достать, через три кольца каменных ни крьмцу, ни свейцу, ни ливонцу не пробиться.
Афоня вертелся на лошади, вставал на стремена и все умильно ахал:
- И всего-то пять годков в белокаменной не бывал. Тут за Яузой еще лес шумел, а теперь слободы раскинулись. Вот те на!
Афоня спрыгнул с лошади, опустился на колени, скинул шапку и принялся истово креститься на златоверхие купола слободских церквей.
- Матушка Москва белокаменная, златоглавая, православная, прими сирот своих с милостью и отпусти с добром.
Иванка повернулся к лесу, залитому теплыми лучами солнца, толкнул Афоню.
- Айда в бор, самопалы спрячем.
- И то верно, Иванка. По Москве оружному простолюдину запрещено ходить. Мигом в Разбойный приказ сволокут.
Под старой корявой сосной засыпали самопалы землей, бурьяном прикрыли и вернулись к реке. Верхом на конях миновали деревянный мост и выехали на Солянку.
В приземистых курных избенках ютились черные люди - государевы тяглецы. Несмотря на ранний час, от изб валил дым. Он клубами выходил из волоковых оконцев и смрадными тучами повисал над жухлыми соломенными крышами.