JК
Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави - 6) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 444 из 1001Подошел к пятидесятнику, сжалпальцы в кулак, вскинул его к лицу Меркушки и... насилу разжал:
- Взять тебя к сыску в Москве!
- Вины не ведаю. Не я освободил, турки.
Встрепенулся посол: "То иной разговор. Наказ не нарушу, а коли так, не грех чужому горю помочь. Казаки Дона и так кипят, что от Москвы на них узда. Взять Вавилу с собой, осторожливо, а на Дону попомнить. И то на пользу".
- Кто лапу-то к катарге приложил?
- Кантакузин.
Удивились и посол и подьячий безмерно. Меркушке велели идти к стрельцам проверить посты, а сами до вторых петухов обсуждали, как поступить. Поскольку Кантакузин участвовал в освобождении атамана, значит, что-то держал на уме. Но что? Ненависть турок к казакам известна. Не сразу догадаешься, в чем выгоду усмотрел хитрый мастер политических дел Оттоманского государства. Надо весть Меркушки проверить, затем о сем допытаться у Вавилы Бурсака. Да и не пропадать же бесу на чужой стороне кровь христианская, удаль казацкая, душа русская.
Уже с час плащи "старцев" с капюшонами свешивались со скамьи, а на ней сидел Вавило Бурсак, одной рукой упершись в бок, а другой - в колено. Рядом примостился Меркушка.
С первого взгляда понравился Моурави походный атаман - высокий, статный, сухощавый и, как железо, крепкий. Лишь черный загар, покрывший лицо, да так густо, будто сажей мазанули, напоминал о порохе и пыли, спутниках тяжелого пути. Под зоркими глазами пролегали две синие полосы следы страшного изнурения.
- Взять тебя к сыску в Москве!
- Вины не ведаю. Не я освободил, турки.
Встрепенулся посол: "То иной разговор. Наказ не нарушу, а коли так, не грех чужому горю помочь. Казаки Дона и так кипят, что от Москвы на них узда. Взять Вавилу с собой, осторожливо, а на Дону попомнить. И то на пользу".
- Кто лапу-то к катарге приложил?
- Кантакузин.
Удивились и посол и подьячий безмерно. Меркушке велели идти к стрельцам проверить посты, а сами до вторых петухов обсуждали, как поступить. Поскольку Кантакузин участвовал в освобождении атамана, значит, что-то держал на уме. Но что? Ненависть турок к казакам известна. Не сразу догадаешься, в чем выгоду усмотрел хитрый мастер политических дел Оттоманского государства. Надо весть Меркушки проверить, затем о сем допытаться у Вавилы Бурсака. Да и не пропадать же бесу на чужой стороне кровь христианская, удаль казацкая, душа русская.
Уже с час плащи "старцев" с капюшонами свешивались со скамьи, а на ней сидел Вавило Бурсак, одной рукой упершись в бок, а другой - в колено. Рядом примостился Меркушка.
С первого взгляда понравился Моурави походный атаман - высокий, статный, сухощавый и, как железо, крепкий. Лишь черный загар, покрывший лицо, да так густо, будто сажей мазанули, напоминал о порохе и пыли, спутниках тяжелого пути. Под зоркими глазами пролегали две синие полосы следы страшного изнурения.