Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави - 6)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

Толкотня, брань, чей-то сумасшедший хохот!

- О аллах! Бисмиллах! Пощади! Аман! Заман! Где?

Мелькают цепи. Лязгают ятаганы.

- Дато... Дато убит!.. Дитя мое, Автан...

Упал Автандил лицом на белый лоскут, который сжал в руке уже мертвый Дато, - упал так, словно еще раз хотел прочесть песню, начертанную кровью.

Кружится черная сабля, ломая и круша.

- Яваш! Яваш! Хватайте! Если нельзя с живого, с мертвого шкуру целиком сдерите!.. Рубите! голову! ноги! руки! Руки рубите!..

Хозрев в припадке ярости швырнул на помост свой плащ из красного бархата и, топча его, изрыгал проклятия, грозя драгоценным ятаганом палачу. Но палач, не двигаясь, суеверно косился на янтарный клюв ястреба, бормотал молитву и вдруг... выронил нож.

"Слава всемогущему, - шептал Ибрагим, - позора не будет!" Он еще плотнее придвинулся к ржавой двери и незаметно приоткрыл ее.

- Живым! Живым хватайте! - захлебывался слюной Хозрев-паша. - Ай-я, Моурав-гурджи! Стань достоянием ада! Сюда, бас-чауш! Сто давай сипахов и еще сто! Палач, ты что, издох?! Тупой нож, лучше тупой!

Всколыхнулось желтое знамя с изображением раздвоенного меча. Лава обрушилась на Моурави. Что-то с воплями кружилось, светлело, взлетали ятаганы, сбивались копья, в лужах крови хлюпали ноги. Запахло чем-то приторно сладким, пронзительно заржали кони. Кто-то рядом зажег факел, кто-то захрипел.

Один в тесном кольце озверелых приспешников Хозрев-паши остался Георгий Саакадзе. Вот уже тянутся к нему чьи-то руки... Но взметнулась еще... и еще раз черная сабля...