Графиня де Монсоро (Том 1)   ::   Дюма Александр

Генрих сидел, закрыв глаза, и с величественным и глубокомысленным видом индийского божества позволял производить над своей особой все эти манипуляции. - Сен-Люк, - бормотал он, - где же Сен-Люк? Сен-Люк вошел. Шико взял его за руку и подвел к королю. - Держи, - сказал он Генриху III, - вот он, твой дружок Сен-Люк. Прикажи ему помазаться или, правильнее сказать, вымазаться твоей помадой, ибо, если ты не примешь этой необходимой предосторожности, случится беда: либо тебе, пахнущему так хорошо, будет казаться, что он дурно пахнет, либо ему, который ничем не пахнет, будет казаться, что ты слишком уж благоухаешь. Ну-ка, подайте сюда гребенки и притирания, - добавил Шико, располагаясь в большом кресле напротив короля, - я тоже хочу помазаться. - Шико! Шико! - воскликнул Генрих. - У вас очень сухая кожа, она потребует изрядного количества помады, а ее и для меня-то едва хватает; ваши волосы так жестки, что мои гребешки поломают о них все зубья. - Моя кожа высохла в непрестанных битвах за тебя, неблагодарный король! И кудри мои жестки только потому, что ты меня постоянно огорчаешь, и от этого они все время стоят дыбом. Однако если ты отказываешь мне в помаде для щек, то есть для моей внешней оболочки, пусть будет Так, сын мой, вот все, что я могу сказать. Генрих пожал плечами с видом человека, не расположенного развлекаться шуточками столь низкого пошиба. - Оставьте меня в покое, - сказал он, - вы песете вздор. Затем повернулся к Сен-Люку. - Ну как, сын мой, прошла твоя голова? Сен-Люк поднес руку ко лбу и испустил жалобный вздох.