Графиня де Монсоро (Том 2)   ::   Дюма Александр

Они беседовали о вчерашних событиях, и Реми пытался вспомнить легенды, изображенные на фресках церквушки святой Марии Египетской. - Послушай, Реми, - внезапно спросил его Бюсси, - тебе не показался знакомым тот дворянин, которого окунули в чан на углу улицы Кокийер, когда мы там проходили? - Разумеется, господин граф, и даже до такой степени, что я с той минуты все стараюсь вспомнить его имя. - Значит, ты его тоже не узнал? - Нет. Он был уже основательно синий. - Мне следовало бы выручить его, - сказал Бюсси, - долг порядочных людей защищать друг друга от всякого сброда. Но, по правде, Реми, я был слишком занят своими делами. - Если мы его и не узнали, - сказал Одуэн, - зато он наверняка нас узнал, ведь мы-то были нашего естественного цвета. Мне показалось даже, что он злобно на нас таращился и грозил нам кулаком. - Ты в этом уверен, Реми? - За то, что таращился, я головой отвечаю, а насчет кулака и угроз не совсем уверен, - сказал Одуэн, знавший вспыльчивость Бюсси. - В таком случае, Реми, надо узнать, кто был этот дворянин. Я не могу оставить безнаказанным подобное оскорбление. - Постойте, постойте, - вскрикнул вдруг Одуэн так, словно он только что выскочил из ледяной воды или прыгнул в кипяток. - Ах, боже мой! Вспомнил! Я знаю, кто это. - Как ты мог узнать? - Я слышал, что он ругался. - Клянусь смертью Христовой, всякий бы ругался в подобном положении! - Да, но он ругался по-немецки. - А! - Он сказал: Gott verdainme. - Значит, это Шомберг. - Он самый, господин граф, он самый. - Тогда, дорогой Реми, готовь твои мази.