Как я понимаю философию   ::   Мамардашвили Мераб

То, что мы называем свободой, - это несводимость порядка культуры кпорядку природы" (Ibid., p. 96). "Поскольку мы - люди и поскольку мы живем в мире людей, труда и конфликтов, все объекты, нас окружающие, являются знаками" (Ibid., p. 97). Может быть, более прозрачную и пластическую формулировку Сартр дал как раз в своих "Пражских беседах" 1963 г.: "Движением, дающим смысл, - говорил он, - природный факт становится посредником коммуникации между людьми... Человек не может быть чем-либо иным, чем тем, кем вынуждают его быть обстоятельства, но его свобода состоит в трансформации сырых данных в практический смысл, и она несводима к обусловливанию. Я оставил абстрактную и изоляционистскую точку зрения "Бытия и ничто", оставаясь при этом верным духу этого исследования". Заметим для последующего, что, во-первых, Сартром здесь фиксируются лишь два элемента отношения - чисто вещественая форма объекта и его практически-индивидуальный человеческий "смысл", "значения" - и что, во-вторых, социальные отношения людей, действующих с объектами, должны тогда определяться как коммуникации этого "смысла" и "значения", как их разгадывание, "понимание" и т.д., обладающие определенной логикой (до тех пор, пока эти отношения остаются человеческими и не поглощаются вещами).

27 Это явление очень четко проступает в том, как, например, модернистское искусство и психоанализ пользуются вещественными формами и символами. Художественная форма, т.е.