JК
Калигула, или После нас хоть потоп :: Томан Йозеф
Страница: 75 из 819"
Макрон несколько раз вопросительно посмотрел на императора, ноне решился его побеспокоить.
На дворе поднялся ветер. Он бился о высокие стены виллы, нес с собою грозу.
Тиберий, разглядывая хрустальную чашу с красным вином, думал о римском сенате. Шестьсот человек против одного. Это бесконечное сражение началось сразу же после того, как он принял от Августа императорский перстень. Ждали, что он, августовский военачальник, будет заниматься только армией и оставит за ними решение внутренних вопросов. Но Тиберий разгадал их игру: они хотели использовать свою власть для обогащения, для того чтобы, прикрываясь патриотическими речами и фразами, снова и снова увеличивать свои состояния и грабить государство.
"Нет, дорогие! Я получил империю, чтобы удержать ее великой и могущественной. И я не отдам ее на растерзание. Кто кого? Сначала удар нанес я: издал закон против роскоши и закон против прелюбодеяния. Они возмутились. Утверждали, что я ограничиваю свободу Рима. Начали готовиться к выступлению против меня активнее. Был раскрыт первый заговор. Я ответил на это законом, от которого у них дух занялся: закон об оскорблении величества. Падали головы, на освободившиеся кресла в сенате я посадил новых людей, выходцев из низов. Потом они стали бояться Друг друга. И теперь они поддакивают каждому моему слову, униженно ползают передо мной, но их ненависть безгранична".
За стенами виллы бушевал ветер, ломал оголенные ветви деревьев. Внизу рычало море, с грохотом разбиваясь о скалы.
Макрон несколько раз вопросительно посмотрел на императора, ноне решился его побеспокоить.
На дворе поднялся ветер. Он бился о высокие стены виллы, нес с собою грозу.
Тиберий, разглядывая хрустальную чашу с красным вином, думал о римском сенате. Шестьсот человек против одного. Это бесконечное сражение началось сразу же после того, как он принял от Августа императорский перстень. Ждали, что он, августовский военачальник, будет заниматься только армией и оставит за ними решение внутренних вопросов. Но Тиберий разгадал их игру: они хотели использовать свою власть для обогащения, для того чтобы, прикрываясь патриотическими речами и фразами, снова и снова увеличивать свои состояния и грабить государство.
"Нет, дорогие! Я получил империю, чтобы удержать ее великой и могущественной. И я не отдам ее на растерзание. Кто кого? Сначала удар нанес я: издал закон против роскоши и закон против прелюбодеяния. Они возмутились. Утверждали, что я ограничиваю свободу Рима. Начали готовиться к выступлению против меня активнее. Был раскрыт первый заговор. Я ответил на это законом, от которого у них дух занялся: закон об оскорблении величества. Падали головы, на освободившиеся кресла в сенате я посадил новых людей, выходцев из низов. Потом они стали бояться Друг друга. И теперь они поддакивают каждому моему слову, униженно ползают передо мной, но их ненависть безгранична".
За стенами виллы бушевал ветер, ломал оголенные ветви деревьев. Внизу рычало море, с грохотом разбиваясь о скалы.