JК
Калигула, или После нас хоть потоп :: Томан Йозеф
Страница: 73 из 819Нерва перехватил изучающий взгляд Макрона. Старый законовед сел и улыбнулся.
-- Мы оба сохнем, а ты в Риме толстеешь, дорогой префект.
Император постучал пальцем по столу:
-- Ну, начинай!
-- Прежде всего, мой благороднейший, я должен передать тебе выражения почтения и привет от сената. Мудрейшие отцы желают тебе крепкого здоровья...
-- Спасибо за пожелание, -- заметил император иронически. -- Я знаю, как они искренни, можешь дальше не продолжать. Я знаю своих дорогих сенаторов.
Макрон не продолжал. Он жадно смотрел на чашу с вином, стоявшую перед ним, и мял в потных руках платок.
Тиберий повернул голову к Нерве.
-- Ты слышал, дорогой? Они мне желают крепкого здоровья! -- засмеялся он. -- Но самое их горячее желание -- увидеть Тиберия в Тибре.
Воцарилось молчание. Молчание испуганное, но согласное. Что сказать, чтобы притупить острие этой правды?
Макрон беспокойно шевельнулся в кресле. Император посмотрел на него и кивнул головой в сторону чаши. Макрон отпил из чаши Тиберия и поставил ее перед императором.
Нерва наблюдал за рукой императора, потянувшейся к вину. Эта рука управляет огромной империей, в старческой жилистой руке сосредоточена вся власть над миром, она подписывает смертные приговоры сенаторам, которые подняли голос против императора, а их семьи одним мановением этой руки разоряются и отправляются в изгнание.
-- Мы оба сохнем, а ты в Риме толстеешь, дорогой префект.
Император постучал пальцем по столу:
-- Ну, начинай!
-- Прежде всего, мой благороднейший, я должен передать тебе выражения почтения и привет от сената. Мудрейшие отцы желают тебе крепкого здоровья...
-- Спасибо за пожелание, -- заметил император иронически. -- Я знаю, как они искренни, можешь дальше не продолжать. Я знаю своих дорогих сенаторов.
Макрон не продолжал. Он жадно смотрел на чашу с вином, стоявшую перед ним, и мял в потных руках платок.
Тиберий повернул голову к Нерве.
-- Ты слышал, дорогой? Они мне желают крепкого здоровья! -- засмеялся он. -- Но самое их горячее желание -- увидеть Тиберия в Тибре.
Воцарилось молчание. Молчание испуганное, но согласное. Что сказать, чтобы притупить острие этой правды?
Макрон беспокойно шевельнулся в кресле. Император посмотрел на него и кивнул головой в сторону чаши. Макрон отпил из чаши Тиберия и поставил ее перед императором.
Нерва наблюдал за рукой императора, потянувшейся к вину. Эта рука управляет огромной империей, в старческой жилистой руке сосредоточена вся власть над миром, она подписывает смертные приговоры сенаторам, которые подняли голос против императора, а их семьи одним мановением этой руки разоряются и отправляются в изгнание.