Мысли и сердце   ::   Амосов Николай Михайлович

Вот если бы была у нас кислородная камера! Положили бы его после операции, создали высокое давление, и было бы все в порядке.

Операция здесь не проблема — дефекты не сложнее, чем при тетраде. Но легочные сосуды так изменены, что сердце не может прогнать через них достаточное количество крови... Кислородное голодание, смерть... А если бы каждый кубик крови содержал вдвое больше кислорода, так его и в малом количестве крови было бы достаточно. Вполне достаточно. И камера это даст.

— Отложим. Дальше.

А вот опять светло: один сорванец поступил для планового контрольного исследования. Мордашка вполне благополучная.

— Симаков Алеша, восемь лет. Оперирован два года назад по поводу сужения клапанов легочной артерии. Давление в правом желудочке было сто восемьдесят пять миллиметров ртутного столба. Шум остался, хотя и уменьшился.

Вася роется в истории болезни, ищет что-то.

— Ну дальше, дальше.

— Сейчас. Вот. Зондировали в пятницу: давление в желудочке снизилось до пятидесяти пяти. В легочной артерии — двадцать.

— Ну что ж — не блестяще, но вполне прилично. Как, Алешка, живешь? В футбол играешь?

— А как же! Центр нападения.

— Ну, это ты зря, друг. Самое большее, что тебе можно, — это в воротах стоять. У тебя был тяжелый порок, и сердце после операции все-таки нужно беречь. Понял?

— Понял.

Ничего не понял. По глазам вижу, что будет и дальше играть. Нужно говорить с родителями. Не помню, кто они — смогут ли ограничить? Большая нагрузка для него вредна, а умеренная — необходима.