От наукоучения - к логике культуры (Два философских введения в двадцать первый век)   ::   Библер В С

И их собственный неизменный нрав, характер, эйдос самой формы их бытия обрекает их скорее погибнуть, чем изменить самим себе, своему достоинству, - "он у меня не может взять мое..."148. Но только Антигона, в наибольшей осознанности (разум - в толковании Гемона; безумие - в оценке хора...), погружая в себя и преображая в себе исходную апорию космической справедливости, с наибольшей силой переживая столкновение ужаса и сострадания (двух собственно человеческих страстей), погибает, рождаясь богоравной (см. гимн человеку в тексте трагедии) героической личностью.

Продумаем это чуть внимательнее.

В "акме" трагедии заново возникают - и отталкиваются друг от друга - два самостоятельных круга античной культуры (две амбивалентно сопряженных культуры) античности. Один, внешний круг: обрамляющая действие (особенно резко в вводных и заключительных сентенциях хора...), неподвижная, но - в себе - напряженная и апорийная культура (теперь, из трагедии излучаясь, это именно культура) МИФА: рок и - космическая справедливость, хаос и - космос, карающие - в собственном противоборстве - человека извне. Но, чтобы совершить свой суд, этот внешний круг трагедийно сжимается и заново порождается в (точечном) внутреннем круге: неразрешимой амехании действия, фабулы, в апории логоса и - эйдоса; разума и - характера; наконец, совсем неделимо, - сострадания и - страха. Так возникает - и в сознании действующих лиц, и в сознании зрителей, слушателей - необоримая сила катарсиса, необоримая роком даже (и - только) в момент смерти.