От наукоучения - к логике культуры (Два философских введения в двадцать первый век)   ::   Библер В С

Санчо Панса на века - в своем диалоге с Дон-Кихотом - раскрывает смысл жизни благородного гидальго: быть безумно, безрассудно справедливым, - смеяться над собственным безумием, - рассудочно судить его и все-таки - вновь искать абсолют (абсолютное зло и абсолютное добро) в каждом тривиальном и бытовом мгновении. И только так - в смеховом отстранении и в безумном соучастии - сообщать истории и каждому ее моменту смысл и основательность. Вообще, в образе Санчо Пансы в образ Дон-Кихота навечно вмонтирован образ читателя книги "Дон-Кихот" (как хоры в античную трагедию, но в совсем иной функции) - читателя, с которым мы, реальные читатели, должны и не можем отождествиться, читателя, не позволяющего нам свести идею-личность Дон-Кихота к пошлостям "донкихотства". Такой, вмонтированный (в основной образ) и художественно преображенный, диалог - диалог Дон-Кихота и Санчо Пансы (но вовсе не бакалавра Карраско) и дает ту исходную форму романного отстранения от собственной жизни, взятой вне каких-либо привилегированных точек ("акме" или "исповеди"), что решающе характерно для схематизма самодетерминации индивидов Нового времени, живущих в горизонте личности.

...Гамлет, в страшном и странном своем дву-единстве с Призраками средневековой чести, рода, авторитета, возмездия - призраками, неотделимыми от собственного сознания датского принца. И - сразу же - два других сопряжения: с отстраненным (в едином сознании) свидетелем Горацио и - с испытующе холодным и страстно допытывающимся до абсолютной истины экспериментатором театральных Ловушек.