Работорговец (Русские рабыни - 1)   ::   Христофоров Игорь

Мокрая от крови ладонь сразу и не попала в карман брезентухи, а когда все же нырнула в его спасительное тепло, к пистолету, Пеклушин уже успел найти свой отлетевший после столкновения "ствол". В его расширившихся близоруких глазах, с которых только чудом не слетели от столкновения очки, смутно отпечатывалось страшное черное пятно, и, хоть до него было ближе, чем до Прислонова тогда, в кабинете, он выстрелил совсем не веря, что попадет.

-- Ты арестован! К стене! -- крикнул под взвизг пули возле уха Мезенцев, и Пеклушин с животным ужасом подумал, что милиционер заколдован.

И он бросился по штреку, забыв даже о том, что в руке пистолет.

Мезенцев распрямился и зло, в запале, послал пулю ему вслед и тоже не попал. Здесь, в подземелье, не только звуки, но и все было другим. И полет пули, наверное, тоже.

Уже секунд через двадцать он вбежал, совсем не жалея онемевшую ногу, вслед за Пеклушиным в огромный черный зал с покатым, укрытым металлическими листами полом и сразу вспомнил: это -- лава. Штрек, точнее, оба штрека упирались в лаву, в то место, где и выгрызали из тощих местных пластов драгоценный уголь. И пласт этот лежал наклонно, и шахта из-за этого называлась "наклонной", и листы, по которым он скользил и падал вслед за Пеклушиным, тоже были настланы наклонно.

-- Дз-зыу! -- высекла рядом уже красную искру пуля, и Мезенцев, пораженный, скорее, цветом искры, чем выстрелом, вдруг понял, что ее свинцовое тело чиркнуло по ржавому металлическому комбайну, навеки брошенному в истощенной лаве.