Разбор полетов   ::   Латынина Юлия

Калитку открыл Вершок — заплывший жиром качок из бывшей бригады Шила, а ныне его собственный кнехт.

Нестеренко поднялся по лестнице на второй этаж и вошел в гостиную. За столом, уставленным разнообразной и добротной снедью, сидела вся семья. Супруга Ивкина, в кокетливом фартучке, повязанном вокруг необъятной талии, торжественно поспешала из кухни с забытой масленкой.

— Ax! — сказала она при виде Сазана. Масленка выпала из ее рук и разбилась. Сазан прислонился к дверному косяку и молча глядел на суету, завязавшуюся вокруг масленки. Виталий Ивкин поднял на него глаза, потом опустил, потом опять поднял.

— Нам звонил полковник Калинин, — сказал Ивкин. — Извините, Валерий Игоревич. Я действительно не знаю, что и думать. И Миша тоже должен извиниться.

Мальчик исподлобья глянул на Нестеренко.

— У папы больное сердце, — сказал он, — я потом его час отпаивал нитроглицерином. Вы могли бы предупредить.

— Прости, Миша, — усмехнулся Нестеренко, — мне как-то не хотелось ставить свою жизнь в зависимости от актерских задатков твоего отца.

— Мне сказали, что Кагасов арестован, — проговорил Ивкин.

— Его уже выпустили. Под подписку о невыезде.

— Но за что его арестовали? Нестеренко усмехнулся.

— В этом деле, Виталий Моисеевич, никого не посадят. Но я точно знаю пару-тройку козлов, которых грохнут. У нас свои счеты, в этой истории замочили не одного Шило. За такие вещи полагается платить с процентами.

Ивкин искоса глянул на своего молодого гостя и предпочел не переспрашивать.