Рязанский американец   ::   Пикуль Валентин

С бритьем и стрижкой управились быстро, осанка тоже не подвела, зато с "молодецком взглядом" намучились: "Смотри веселее, но взирай на меня со смыслом, а не как баран на новые ворота. Или не слыхал царского приказа?"

Среди кадетов и гардемаринов процветала поэзия:

Проснись, Великий Петр! Дай правнуку дубину,

Чтоб отдубасил он Рожнова в спину.

Лаврентий Загоскин прошел все стадии воспитания, достигнув разрешения вшить в брюки "клинья", чтобы штаны были с клешами (эта мода сохранилась на флоте до наших дней). Наконец, по праву "старика", Загоскин обрел право гардемарина съедать за ужином сразу пять порций крутой гречневой каши (считалось, что гардемарин обязан быть обжорой вроде Гаргангюа!). Пробыв четыре летних кампании в море, Загоскин готовился стать офицером. Напротив корпуса поставили фрегат, самый верхний рангоут его обвешали трактирными шкаликами, словно новогоднюю елку игрушками, и, чтобы раздобыть шкалик, надо было лезть на высоту - аж до самого клотика. Храбрецы! Через полчаса ни одного шкалика под облаками не осталось. Потом гардемаринам присвоили мичманские чины, стали распределять их по флотам и флотилиям. Загоскина спросили:

- Небось желаете на Балтике остаться?

- Мне бы чего попроще! Хочу сразу на "каторгу".

"Каторгой" среди морских офицеров называлась служба на Каспийских флотилиях.