JК
Сильные мира сего (Конец людей - 1) :: Дрюон Морис
Страница: 48 из 87Все здесь ослепительно сверкало; зеркала, позолота, разноцветные витражи, резная мебель, вделанные в стены застекленные шкафы, откуда вырывались игравшие всеми цветами радуги лучи, - все напоминало сказочный испанский или венецианский замок. Казалось, гостиная целиком из стекла; страшно было пошевелиться, чудилось, что достаточно кашлянуть - и все разлетится вдребезги!
- Если бы жена его не была такой злобной, как бы мы были счастливы! проговорила госпожа Этерлен.
Симон молчал, вся его поза выражала скорбь и внимание.
- Меня даже не допускали к Жану, когда он болел, - продолжала она. Приходилось узнавать о его здоровье по телефону. Кстати, племянница всецело на стороне тетки. Эти ужасные мегеры терзали Жана до самой смерти.
Все это она произнесла тихим, мягким, неземным голосом; возвышенная душа, по-видимому, не позволяла ей даже возмущаться людской злобой.
Симон не посмел вывести ее из заблуждения, не посмел рассказать, что Жан де Ла Моннери называл свою племянницу "мой ангел" и если перед смертью и чувствовал себя несчастным, то лишь потому, что ему предстояло расстаться с жизнью.
- А ведь он был такой добрый, такой чудесный человек! - продолжала госпожа Этерлен. - Каждый день приезжал сюда, каждый день... Даже во время войны, когда на город сбрасывали бомбы, я слышала, как на улице останавливался автомобиль... То был Жан. Он проделывал далекий путь зачастую лишь для того, чтобы узнать о моем здоровье, убедиться, что мне не страшно... Иногда он приезжал буквально на несколько минут...
- Если бы жена его не была такой злобной, как бы мы были счастливы! проговорила госпожа Этерлен.
Симон молчал, вся его поза выражала скорбь и внимание.
- Меня даже не допускали к Жану, когда он болел, - продолжала она. Приходилось узнавать о его здоровье по телефону. Кстати, племянница всецело на стороне тетки. Эти ужасные мегеры терзали Жана до самой смерти.
Все это она произнесла тихим, мягким, неземным голосом; возвышенная душа, по-видимому, не позволяла ей даже возмущаться людской злобой.
Симон не посмел вывести ее из заблуждения, не посмел рассказать, что Жан де Ла Моннери называл свою племянницу "мой ангел" и если перед смертью и чувствовал себя несчастным, то лишь потому, что ему предстояло расстаться с жизнью.
- А ведь он был такой добрый, такой чудесный человек! - продолжала госпожа Этерлен. - Каждый день приезжал сюда, каждый день... Даже во время войны, когда на город сбрасывали бомбы, я слышала, как на улице останавливался автомобиль... То был Жан. Он проделывал далекий путь зачастую лишь для того, чтобы узнать о моем здоровье, убедиться, что мне не страшно... Иногда он приезжал буквально на несколько минут...