Томас Манн   ::   Апт С

Да, Руди, который "смутно чувствовал", что за речью собеседника кроются какие-то "высшие", недоступные ему соображения, не вполне уверен в своей правоте. Но зато в его правоте вполне уверен старый Томас Манн, который всю жизнь напряженно трудился, который отлично знает, что "высшие" соображения Инститориса - это ницшеанская теория аморализма, и который делает ее защитником ученого-педанта, а ее инстинктивным противником - артиста милостью божьей.

Однако в 1896-1898 годах в Италии до такой уверенности было еще далеко.

Второе путешествие туда началось осенью, в октябре. Пособие, выдаваемое матерью, упомянутые уже 160-180 марок, имело в итальянской валюте большую, чем в Германии, реальную ценность. "Эта сумма, - вспоминает Томас Манн, значила для нас очень много: независимое положение в обществе и возможность "дожидаться". Из Мюнхена он поехал в Венецию, где провел три недели, оттуда, на пароходе, в Анкону, из Анконы, через Рим, в Неаполь. Только в декабре, после того как младший брат задержался почти на месяц в слишком дорогих, но зато с видом на море и на Везувий меблированных комнатах на улице Санта-Лючия, Генрих и Томас обосновались в Риме, на той самой виа Toppe Арджентина, 34, где, как мы помним, Любек и его обитатели предстали блудному сыну ганзейских патрициев "странным, достойным уважения сном".

Братья поселились "у славной женщины в квартире с плиточным полом и плетеными стульями". Генрих, собиравшийся тогда стать художником, усиленно занимался рисованием.