JК
Закон парности (Гардемарины, вперед - 4) :: Соротокина Нина
Страница: 1 из 95---------------------------------------------
Соротокина Нина
Закон парности (Гардемарины, вперед - 4)
Нина Соротокина
Закон парности
"Гардемарины, вперед!"
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
"Закон парности"
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КЕНИГСБЕРГ *
Мнимый опекун
Мелитрисе нравился Лядащев. Нет, право, лучшего попутчика в этой нелепой поездке трудно было себе представить. Несмотря на возраст, ведь это уже старость - сорок лет! - Василий Федорович умудрялся быть красивым и элегантным, и наружность его служила как бы приправой к их несколько постным, чопорным разговорам. И, конечно, Мелитриса была благодарна за то, что Лядащев ни разу не позволил себе обмолвиться, даже намеком показать, что гайдуки на запятках вовсе не гайдуки, а солдаты, а четверо гусар верхами вовсе не свита - охрана, а сама она не беспечная путешественница, а пленница, и даже хуже того - завербованный агент.
Он говорил ей насмешливо и высокопарно:
- Не огорчайтесь, милая барышня... Вы позволите мне так вас называть? Время- лучший лекарь. Вслушайтесь в его безмолвный плеск. Река забвения уносит каждый миг ваших горестей. Умирают секунды, и вы умираете вместе с ними... чтобы родиться вновь,- он вздыхал то ли томно, то ли насмешливо.А можно и так сказать: придет время, будет и пора.
Сидевшая рядом Фаина в неизменной своей оранжевой епанечке с вытертым куньим мехом и накрепко привязанной к голове шляпе испуганно поглядывала на Лядащева.
Соротокина Нина
Закон парности (Гардемарины, вперед - 4)
Нина Соротокина
Закон парности
"Гардемарины, вперед!"
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
"Закон парности"
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КЕНИГСБЕРГ *
Мнимый опекун
Мелитрисе нравился Лядащев. Нет, право, лучшего попутчика в этой нелепой поездке трудно было себе представить. Несмотря на возраст, ведь это уже старость - сорок лет! - Василий Федорович умудрялся быть красивым и элегантным, и наружность его служила как бы приправой к их несколько постным, чопорным разговорам. И, конечно, Мелитриса была благодарна за то, что Лядащев ни разу не позволил себе обмолвиться, даже намеком показать, что гайдуки на запятках вовсе не гайдуки, а солдаты, а четверо гусар верхами вовсе не свита - охрана, а сама она не беспечная путешественница, а пленница, и даже хуже того - завербованный агент.
Он говорил ей насмешливо и высокопарно:
- Не огорчайтесь, милая барышня... Вы позволите мне так вас называть? Время- лучший лекарь. Вслушайтесь в его безмолвный плеск. Река забвения уносит каждый миг ваших горестей. Умирают секунды, и вы умираете вместе с ними... чтобы родиться вновь,- он вздыхал то ли томно, то ли насмешливо.А можно и так сказать: придет время, будет и пора.
Сидевшая рядом Фаина в неизменной своей оранжевой епанечке с вытертым куньим мехом и накрепко привязанной к голове шляпе испуганно поглядывала на Лядащева.