Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса   ::   Говоров Александр

А вот этот кто же такой? Никак, сам супостат из преисподней? Лицо чернющее и в ушах кольца!

- Цыть, говорю тебе! Гляди лучше в оба, а то как раз кошелек уведут. И не супостат это вовсе, а ефион, племя такое!

Вот ярыжки схватили вора, орут не судом, не разберешь, кто громче поймавшие или сам пойманный. Наперебой зазывают сидельцы из лавок:

- А вот сюда, сюда, почтенные, здесь самый лучший товар-с! Ножи есть мясные из железа кричного, а кому угодно ножи Чацкие, черненые! А вот шилья халяпские по тыще в связке, ежели кто две связки зараз купит - тому три деньги уступка!

Мальчонка из подвальной лавки хочет всех перекричать:

- Портки, портки, портки! Девять копеек пара! А ну налетай, подешевело!

Степенные покупатели ходят, пробуют; прежде чем купить, из одного ушата зернистой икры откушают, потом из другого ушата - паюсной, да еще поморщатся - с душком.

Продавцы терпят, знают: этот, например, дворецкий князя Долгорукого, если уж купит, так сразу пуд.

На перекрестке в самой толчее устроился кукольник, задрал над головой полог, там у него уже Петрушка скачет, дерется игрушечной дубинкой, пищит тонюсенько:

- Вот каков Петрушка, пинок да колотушка, боярам сопли вытер и переехал в Питер!

Купцы хохочут, кидают Петрушке медяки, которые он ухитряется хватать своими игрушечными лапками. Какой-то монашек в скуфейке отплевывается, крестится.