Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса   ::   Говоров Александр

Тени на снегу стали синими до такойяркости, что смотреть на них было невозможно. Уже под солнцем кое-где звенела капель, а московские драчливые воробьи, казалось, хотели заглушить весь Китайгородский торжок.

Однажды, уж после Сретенья, в лавке появился и первый охотник до купли книг. Бяша сперва его не заметил - был весь поглощен Устей, Устиньей, их новой домочадкой, которая в тот день явилась к нему по велению бабы Марьяны с веником и тряпкой. Бяша был обеспокоен, как бы она не перепутала порядок в книгах или, не дай бог, не порвала края хрупких кунштов. Но если правду сказать, приглянулась она ему, эта беглянка куда бы ни пошла - Бяшины глаза сами за ней поворачивались. А ведь слова путного не сказала, даже мельком на него не взглянула.

Между тем вошедший посетитель прохаживался вдоль полок, взмахивая рукавами добротной рясы, - это был поп. Множество попов, дьяконов и разного духовного чина толпилось неподалеку от киприановской полатки - рядом была тиунская изба, учреждение, где с них брали церковную подать. Но никто из попов, виденных Бяшей, не был так страшен. Черный, как цыган, с глазами, сверкающими из-под бровей, с разбойничьей бородой, он брал книгу, как некое насекомое, листал и, не досмотрев до конца, отбрасывал. При этом напевал невнятно:

- Дреманием леностным одержим есмь... Юже рыдаю днесь и содрогаюся...

Страшный поп принялся делать Бяше знаки, чтобы тот подошел, не зная, видимо, как его звать-величать.