Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса   ::   Говоров Александр

А ты разве читаешь?

- Разбираем помаленьку...

И вдруг она застенчиво и мило улыбнулась Бяше, и Бяшино сердце упало куда-то в сладкую бездну. Ах, какая же она славная - с глазами широко расставленными и ясными, смотрящими без боязни! Во множестве книг, Бяша знает, утверждалось, что благовоспитанной девице в присутствии даже близких мужчин взор свой скромно потуплять подобает. А что за потупленным тем взором на уме - до того никому и дела нет. Насмотрелся Бяша на своих, на слободских, да на горжковых красавиц. И насурмлены-то они, и нарумянены, и всякое у них словечко не просто, а с подходцем. Совсем другая эта Устя! Вот если бы Максюта...

А Максюта легок на помине, тут как тут. Удивился, что чистота в лавке, долго вытирал сапоги об Устину тряпку. Приятелю подал руку лодочкой, а Устю принялся выпроваживать:

- Ступай, русалочка, иди себе на поварню. У нас дела.

По Устя заупрямилась и не пошла, будто уж зело много забот ей с протиранием книг.

Тогда Максюта придвинулся к самому Бяшиному уху и зашептал, весь горя страстями:

- Намедни Стеша велела к ней прийти... Просит какую-нито новую песенку принести, сказывает - скучно. Конечно, день да ночь, все в одной светелке, зимой ведь на качели не выйдешь...