Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса   ::   Говоров Александр

Чин, правда, сомнительный - библиотекарь! Но ведь и чип к пупку не привязан. А мне дочь в свет выводить, политесу обучать, по-иному теперь невместно. Ты вот, друг ситный, чего в гости приперся при бороде, в армяке долгополом с семьюдесятью пуговицами? Забыл, что ли, указ - немецкое платье носить?

- Немецкое-то платье в копеечку влетает! - сказал Маракуев. - Да и кто его в Москве носит? Разве когда в Ратушу идти или царя приехавшего встречать! А боярские жены, те по вся дни в телогреях щеголяют, на головах камилавки, как при царе Горохе.

- А вдруг кто из начальства нагрянет, будет штраф и тебе и мне. Обер-фискал вон, сказывают, по дворам ездит.

- Обер-фискал! - беспечно отмахнулся целовальник. - Он сейчас по помещикам ездит, которые картовь не желают сажать, бесовское яблоко, тьфу! А к тебе ему чего ехать? Ты, брат, не пашешь, не сеешь, рублевой копейкою кормишься, хи-хи!

- Все бы тебе копейка! - с досадой сказал Канунников. - Ты помалкивай да пей-ка, вот там на дне копейка. - Канунников подлил целовальнику бражки. - Еще попьешь, вторую найдешь.

- Да и то сказать! - Гость оглядел стол в поисках закуски такой, которая только у богачей бывает, но любопытство пересилило, и он спросил снова: - А это кто ж такие офицеры младые среди твоих гостей?

- Один, который в морском мундире, он с Киприановым приехал, ученик его, что ли, не ведаю. Другой же - артиллерии констапель Прошка Щенятьев, нешто ты его не опознал? Боярина Савелия Макарыча покойного сынок, покровителя моего.