Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса   ::   Говоров Александр

Потом, полузакрыв кукольные глаза, поднималасьна цыпочки и целовала гостя в уста сахарные, как говаривалось в старину. Муж за плечом сурово глядел, чтобы было все по чину.

И дом все еще содержал Канунников по старине, только из покоев вынесли лишние иконы. А дубовые поставцы с фаянсовой посудой, просторные лавки, покрытые шкурами, окованные рундуки по стенам - все оставалось как при дедах Капупниковых, которые были известны еще со времен Козьмы Минина-Сухорука.

Разговелись чарочкой водки под малосольный огурчик. Ох уж эти московские стряпухи! И как только они ухитряются к весне, когда весь заготовленный овощ уже на нет сошел, сохранять свежайшие огурцы!

- Надобно то знать,-заметил по этому поводу гость, целовальник Маракуев, - что иные плоды, будучи в подпол поставлены, запаху других снести не могут. Взять, наприклад, огурец он капусты, морквы терпеть не может, от близости же чесноку лишь духовитее бывает.

Разговор завязался степенный, неторопливый. Молодежь поднялась, перешла в покои хозяйской дочери - свой плезир делать. Для приличия туда же отправились дамы - немка-гувернантка, с ней почтенная мценская полуполковница, которая в доме Канунниковых была свой человек, и гостья баба Марьяна.

- Киприанов-то у тебя зачем? - вполголоса спросил хозяина гость, целовальник Маракуев. Не ты ли им брезговал, табашником обзывал?

- Новые времена - новые люди, - уклончиво ответил Канунников, дуя в пышные усы. - Государь, бают, Киприанова сего в чести держит.