Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса   ::   Говоров Александр

Артиллерии констапель Щенятьев вынул из кармана свою флейту и заиграл "камаринского". А купецкая дочь Наталья Овцына, оголив локти, обняла за шею гардемарина Малыгина и пустилась прямо на траве плясать, да не русскую контрданс!

Тут оказался к месту шалун Татьян Татьяныч. Прежде чем кто-нибудь успел сообразить, он подскочил к гвардии майору Ушакову, сложил руки крендельком и пригласил его в хоромы, отдохнуть от дорожной конфузии, закусить чем бог послал. Поспешно спускался к нежданному гостю и сам Авдей Лукич Канунников.

Пока знатного гостя вели по лестнице, пока юная Софья Канунникова готовила поднос и чарочку, целовальник Маракуев метался в ужасе, готов был под лавку залезть.

- Ох, друже! - зашептал он проходившему вслед за гостем Канунникову. Сделай милость, дай хоть какой кафтан немецкий переодеть... И борода, как назло, без пошлины, бородовой знак куда-то сынишка забельшил!

- Да ты поезжай себе домой! - посоветовал хозяин. Но любопытному целовальнику домой не хотелось. Он впялился- гаки в старый хозяйский бурмистерский кафтан и сел за столом так, чтобы и поблизости от обер-фискала быть, и глаза ему бородой не мозолить.

Говорили сперва о погоде. Гвардии майор выразился:

"Благорастворение воздухов!"- имея в виду весеннее настроение. Все согласно кивали головами, слуги наполняли кубки и стаканы.

- Сижу я геперь в вашей московской Ратуше, - сказал гвардии майор, налегая на балычок. - Сиречь именуется Коллегиум о коммерции.