Американский романс (лирика)   ::   Шраер Максим

Здесь в китайском ресторане поножовщина, но чаще дым и копоть, и стараний полицейских псов рычащих не хватает: слишком поздно прибегает пес на помощь.

Я тебя не приглашаю в этот мир трансцендентальный, потому что ясно знаю: оскорбят тебя детали этих уличных бубнилок моему летейству милых.

Лучше встретимся в Нью-Йорке, люди там легки и юрки.

СОНЕТ С КУПИДОНАМИ

Француженка из племени Чероке, моя любовно-летняя отрава, уехала на поезде обратно в калифорнийский мир, где миг короче.

Томиться обещала, расставаясь мне целовала не виски, а руки, я думал лишь о пошлости и скуке, и мне световращенье рисовалось.

Письмо нейдет. Оранжевые финки мне в спину мечут купидоны с веток. в уколе каждом сколько этих девок: американки, финки, филиппинки.

Мне все равно. Предчувствую в любой воспоминаний шелковую боль.

ХAЛЛОУИН

Детишек катали на пони на глинистом пустыре, забыв обоюдные пени осенних погод посреди.

Пугливые черные дети смотрели на белых детей, пугливые белые дети смотрели на черных детей.

Лошадка по мерзлому кругу то с белым, то с черным дитем, являя собою поруку, что мы непременно дойдем

до тучных лугов черно-белых, где черные влюбятся в белых.

============================================================

конец "Ньюхэйвенских сонетов" ============================================================

ПОЗДНЕОСЕННЯЯ БЕССОННИЦА

Моим родителям

Рабби стонет во сне силясь безумный пляс остановить, возне памяти крикнуть: "please".