Апология   ::   Алейник Александр

Он корчится попав в тиски огней, они его свежуют, всю требуху его тоски труба вбирает в поцелуи,

и в кольцах, жалящих ее, -в клубке покачиваний мерных -змей-искуситель лег змеей, баюкающей раем смертных.

И яблоки во тьме горят, и кожа, нежась, вся иззябла, и мнится Лысая гора из крупных, говорящих яблок.

О, пенье дивное, сдавись до мундштучка, до рта медяшки, а тело пусть свисает вниз под мокрым облачком рубашки.

Что если музыка дыша вольноотпущенницей смерти, -освобожденная душа, вдыхающая млечный ветер.

О, черный голос горловой, как мед живой, как кровь тягучий, о, солнца сон над головой, весь медленный, в песке излучин, весь пеной блюза голубой и пеньем в глубине излучен.

Угасла жизнь, ушла из глаз земною солью в звук последний, там змейкой золотой зажглась, где он вечноживущий, летний.

*так называли Армстронга 6 окт. 73

НА УЛИЦАХ СЕРДЦА

I

Было небо словно небо в облаках, до седьмого марта я сходил с ума, не дышалось, не хватало мне тепла, и на улицы смотрел я как в кривые зеркала.

Пальцев быстрые изгибы в бледных солнышках ногтей, волокна волос погибель -нитей света в наготе,

колоколенки ладоней, круглых век колокола зимовали в Вавилоне белолобого стекла. Год звенел как колокольчик, исчезая за горой, и пришел мороз-стекольщик, и пришел январь-хрустальщик, и пришел февраль сырой.

Розоватым лимузинам солнце вылизало спины, человечек брел хмельной, вел собаку за спиной

на большой-большой цепочке, словно тень гулять водил, а она вернулась в клочьях в небе лаявших светил. апр. 76

II

Глаза -- фиалки. Вишенный цвет век.