Атланта в Калидоне   ::   Суинберн Алжернон Чарлз

Знай, что при разделе окровавленной добычи

Со спором громким твои братья предложили

Кабанью голову и устрашающую шкуру

Оставить как святыню, чудо в Калидоне;

И многие к тому склонились, но твой сын,

Могучими руками обхватив объём волос,

Швырнул со стуком ту бесформенную кучу

Под ноги девы, говоря: «Твоя, а не моя, добыча,

Твоей рукою, для тебя она была убита,

И все хвалы тебе назначил Бог»; и засмеялась

Она, как утром, что пришло на смену ночи

Священной, небо улыбается, краснеет, раскрывая

Туманные уста и веки девственные солнца,

И медленно всходящие обводы теплой груди,

Плодотворящей, и горит как пламя в час рассвета,

Извивами роскошными волос блестящих

Раскрашивая облака; от сердца шёл тот смех,

Освещена она была сияньем нежным кос златых,

Жемчужно — розова и холодна как утро,

Богоподобна; смех казался строгим и серьёзным

Её уст чистых; все пред нею замолчали,

И прочь пошла она. Тут крикнул кто — то: «Эй,

Неужто губы аркадянка всем нам прострелила,

Из — за девчонки всем лишиться нам добычи!»

Тут все за ней гурьбою поскакали, злобясь,

Сорвав с её волос цветочную корону, тотчас

Отняли шкуру вепря, всячески позоря,

Лишь Мелеагр, как лев ручной, хозяйку защищая,

На них напал, остановил и, как пожар лесной,

Крушил и разгонял, ударов много получая; а она

Не подняла руки и не вмешалась: и Плексипп,

Крича: «Вот за любовь, дружок, расплата»,

На Мелеагра ринулся, но тот копьём преострым

Пробил ему и рот и щёки; и тогда Токсей

Напал без крика, говоря ударом; но слова копья

Напрасны были, хоть злобны, и землю

Сотряс он, падая, в бок получив удар,

И пена лошади его обрызгала лицо убийцы,

Лицо твоего сына запятнала; недвижимы,

Безгласны стали павшие. Сказал тогда Эйней,

Что в гибели они своей повинны сами, небо

Разгневав глупостью; дразнящие судьбу падут.

И дальше двинулись они, ей почести воздав,

Как той, что удостоена внимания небес.

АЛФЕЯ

Что скажете, о женщины? Дела нехороши?

ХОР

Добра не совершить без Божьего участья.