Атланта в Калидоне   ::   Суинберн Алжернон Чарлз

Часы и годы нас сильнее, мы

В их власти;Зевс, отец небесный наш,

Единый кормчий множества творений,

Взгляни на нас скорей и помоги,

Иль воздержись, коль хочешь ты иного.

Хор, как и в древнегреческой трагедии, становится усилителем страстей, толкователем тайных побуждений героев. Сбивчиво и дисгармонично звучит он теперь, в постоянных перебоях ритма, хаотических рифмах выражается нагнетание атмосферы недовольства, тревоги, отчаяния:

Зачем же явилась ты,

Когда ветры гуляли свободно,

Как весенних злаков цветы,

Как пена просторов водных?

От рожденья горька ты была,

Афродита, мать всех раздоров,

При тебе радость жизни ушла,

И в рыданиях нет перерыва,

На земле стало править горе. 780

Ибо Жизнь — не то же, что ты,

Но добра, спокойна, красива,

Плодородна, с лаской во взоре;

Не имели жала желанья,

Смерть — оружья, шипов кусты,

Так зачем ты здесь объявилась,

Чьё из пламени одеянье,

Ты, что губишь сердца мечты;

Ты из моря зачем просочилась,

Как из рваной сумы — зерно,

Как с большого костра — полено,

Рознь неся и болезнь, прикатилась?

Так зачем стало в мире темно?

Розе — шип, страсти — жало дано?..

Тема бунта против миропорядка (богов) беспокоила Суинберна, тревожит она и героев. Всех, кроме Мелеагра. Он — пример внутреннего спокойствия и готовности встретить гибель.