Флорентийские ночи   ::   Гейне Генрих

Изможденная женщина сразу же выпила содержимое с легкой улыбкой и гримасой отвращения.

-- Я ужасно спешу,-- повторил доктор, натягивая свои черные перчатки. -- Спокойно ложитесь, синьора, и как можно меньше шевелитесь. Я ужасно спешу.

В сопровождении черной Деборы, которая светила ему, он покинул спальню.

Оставшись наедине, друзья долго молча смотрели друг на друга. В душе у каждого пробудились мысли, которые им хотелось скрыть от другого. Женщина вдруг схватила руку мужчины и покрыла ее поцелуями.

-- Ради бога, не двигайтесь так стремительно,-- взмолился Максимилиан. -- Ложитесь спокойно на софу.

После того как Мария послушалась, он заботливо укрыл ее ноги шалью, которой сперва коснулся губами. Очевидно, заметив это, больная радостно замигала, как довольное дитя.

-- Мадемуазель Лоране была очень хороша?

-- Если вы ни разу не станете меня перебивать, дорогая, и пообещаете спокойно, молча слушать, тогда я обстоятельно поведаю вам все, что вы жаждете узнать.

Ласково улыбнувшись в ответ на утвердительный взгляд Марии, Максимилиан уселся в кресло, придвинутое к софе, и так повел свой рассказ:

-- Прошло восемь лет с тех пор, как я отправился в Лондон изучить тамошний язык и народ. Черт бы побрал тот народ с языком вместе! Возьмут в рот дюжину односложных слов, пожуют, почавкают, потом выплюнут, и называется это, что они разговаривают.