Избранное   ::   Петров Сергей

Я Самсусам или Мафусаил?

На что теперь мои пригодны годы?

Я черною полынью напоил

уста сухие треснувшей природы,

пустынные великие уста.

Но взоры робки и пугливы, как олени.

Шагаю наугад, и, видно, неспроста

мне море пересохло по колени.

Да, пересохло, словно чья-то глотка,

а чаще дыбится, как чьим-то волосам,

и из вселенной, как из околотка,

не выехать, — зато я Самсусам.

Мелькает мимо лес олений и лосиный,

в осиновую горечь кол забит,

и, голосуя каждой волосиной,

пучина бороды отчаянно вопит.

И тонет в ней, всплеснув руками, память,

и дышат жаром жадные пески.

Не распрямить меня и не переупрямить,

и согнутый в дугу я буду самсусамить,

глотая собственные черствые куски.

Природины уста печально пересохли,

надтреснутые губы мне бубнят,

что надо, нежно распуская сопли,

ласкать ладонью крохотных ягнят.

На ласки много ли положено труда-то?

Скорми сусальный пряник чудесам,

Сусанна моется как молится глазам.

Сам корочку кусай! Пусть время бородато —

и Хрон с ним! А зато я Самсусам!

30 августа — 7 сентября 1970



БОСХ



Мозг выполз, как в извивах воск,

епископ посох уронил.

Небось ты бог? Небось ты Босх?

Небось святой Иероним?

И ухо, полное греха,

горит как плоть во весь накал,

и, сладко корчась, потроха

людей рождают, точно кал.