Избранное   ::   Петров Сергей

Колдуньиной иглою воск,

скажи, не насмертьли раним?

Небось ты бой? Небось ты Босх?

Небось, святой Иероним?

Забрался бес к тебе в ребро,

и раком ползает добро.

И не оно ль того хотело,

что где-то, клейко забелев,

в обтяжку лайковое тело

надето на прохладных дев.

Отшельник ежится в пещере,

а блуд впился в сосцы беды,

и страхи Божьи, зубы щеря,

раздули щеки и зады.

Отшельник ежится в пещере,

когда над ним занесены

и блещут тщи, как Лота дщери,

и сны, как блудные сыны.

Ах, маленький святой Антоний!

Завыл, как волк, святой посул,

и душ вытягивает тони

с апостолами Вельзевул.

Бесовский рой вещей в пещере

озорничает ввечеру,

вонзая зло и злобу в щели,

вгрызаясь в каждую дыру,

загнав под ногти и под кожу

всесотрясающую дрожь

и привалясь к тебе как к ложу

багровою оравой рож.

Всеадье! и разгульный пост! —

скользнула ласочкой ятровь.

Небось ты бес? Небось ты Босх?

Небось небесная любовь?

17 декабря 1970



Я БЫЛ

(фуга)



Я был. Но кажется, что и остался

сам при себе? Иль даже при своих?

Я был и все-таки не сдался.

Быть может, только в ширину раздался,

и вот теперь живу я за двоих.

И за тебя живу. И пусть живу я вдвое,

от одиночества по-волчьи воя,

в себя вонзая когти и клыки.

И головы мои все сжались в кулаки.